С момента окончания Великой Отечественной войны прошла жизнь целого поколения. Немногие события в мировой истории могут сравниться по своему значению с подвигом великого народа-освободителя. Но если роль нашего народа в год 30-летия окончания войны была однозначно ведущей и героической, то к 80-летию Великой Победы появился временной простор для домыслов, догадок, интерпретаций ретроспективных документов военного времени, выгодных определенному кругу лиц и нивелирующих роль советского народа.

Музей истории здравоохранения Волгоградской области хранит более 1000 музейных экспонатов-свидетельств медицинских работников – современников страшных военных лет борьбы с фашистскими захватчиками: фотографии, автобиографии, воспоминания, написанные рукой участников войны, их награды, документы, которые демонстрируют патриотизм, единство, самоотверженность и бесстрашие советского народа.

 Во время войны в армии и на флоте находилось более 200 тысяч врачей и свыше 500 тысяч фельдшеров, медицинских сестер, санинструкторов, санитаров, санитаров-носильщиков, многие из которых погибли в огне боев. Усилиями и заботой советских медиков оказана помощь десяткам миллионов защитников Родины, возвращены в строй 72,3% раненых и 90,6% больных [2, с. 5, 6]. Впервые в мире в нашей стране «не сработал» обязательный, казалось бы, закон о связи войн и эпидемий [1, ч. 1].

Первый год войны оказался наиболее трудным по масштабам задач. Нужно было научиться рациональному расположению госпиталей и медсанбатов, правильному выбору путей эвакуации, применению обоснованных методов лечения, научиться маневрировать силами и средствами военной медицины, вовремя направлять их к местам предстоящих сражений или, наоборот, эвакуировать в тыл, что подтвердило выводы Н.И.Пирогова: «не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны» [1, ч. 4.1].

Своевременная первая медицинская помощь раненым, быстрый сбор и вынос их с поля боя были осложнены неблагоприятной обстановкой, сложившейся на советско-германском фронте летом 1941 г. (вынужденный отход войск прикрытия и стремительное продвижение превосходящих сил противника с темпом 25 – 35 км в сутки). Вот почему Е.И.Смирнов (начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии) в телеграфном распоряжении от 10.07.1941 № 452320 указывал: «Приказываю главное внимание обратить на четкую организацию работы санитарной службы роты, батальона и стрелкового полка. Своевременный вынос раненых с поля боя – главное звено в этой работе».

К сожалению, почти повсеместно практиковалось пополнять строевые части и подразделения за счет санитаров рот, санитаров-носильщиков и даже фельдшеров, что не способствовало своевременному выносу и эвакуации раненых [1, ч. 2.1].

В целях облегчения нелегкого труда санитаров использовались розыскные собаки и упряжки ездовых санитарных собак [1, ч. 2.1].

Розыскные собаки экипировались санитарными сумками для оказания самопомощи в труднодоступных местах, а также оснащались свистком, подвешенным к шее собаки на уровне лежачего человека, звук которого позволял определить местонахождение тяжело раненного, но в сознании бойца. Такой свисток экспонируется в музее здравоохранения Волгоградской области и вызывает интерес у посетителей [6].

Чтобы стимулировать, поощрить далеко не безопасную работу младшего звена медицинской службы на поле боя, Народный комиссариат обороны издал приказ от 23.08.1941 № 281 «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу». Впервые труд медицинского состава на поле боя официально приравняли к свершению ратного подвига: за вынос определенного числа раненых с их винтовками или ручными пулеметами санитары и носильщики могли быть представлены к награде медалями «За боевые заслуги» или «За отвагу», орденами Красной Звезды, Красного Знамени и орденом Ленина [1, ч. 2.1].

Одними из ярких представителей когорты санитаров, сведения о которых находятся в музее истории здравоохранения Волгоградской области, можно назвать санинструктора М.П.Кухарскую и командира взвода санитаров-носильщиков А.В.Зубкова. Оба награждены высокими наградами. М.П.Кухарская – участница Сталинградской битвы, лучший санинструктор Донского фронта, за отвагу и вынос 480 раненых (из них 421 – у стен Волжской твердыни) награждена орденами Ленина, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, двумя медалями   «За отвагу» [3, c. 113; 6, с. 29].

Наш земляк Зубков Александр Владимирович – командир взвода санитаров-носильщиков – Герой Советского Союза, награжден орденом Красного Знамени.

Все принятые меры в конечном итоге способствовали более быстрой доставке раненых на батальонные и полковые медицинские пункты. Так, в контрнаступлении под Сталинградом работавшие на поле боя санитары Сталинградского фронта доставляли до 80% тяжелораненых на полковые медицинские пункты в сроки, не превышавшие 5 – 6 часов с момента ранения. Этому способствовал и приказ командующего фронтом А.И.Еременко от 14 декабря 1942 г. о запрещении использования санитаров не по прямому назначению и о выделении в период напряженного боя бойцов в качестве санитаров-носильщиков [4, с. 115].

С не меньшими трудностями в Великой Отечественной войне пришлось столкнуться и госпитальной службе.

В самом начале войны в стране появились эвакогоспитали (далее – ЭГ). А 7 июля 1941 г. Государственный комитет обороны по ходатайству медиков принял решение о создании дополнительных госпиталей: предстояло в самые короткие сроки сформировать примерно 1600 госпиталей для лечения 750 тыс. раненых. В частности, решено было развернуть ЭГ в профсоюзных санаториях и домах отдыха [1, ч. 2.2].

Однако вследствие отступления наших войск с запада на восток нужно было переместить около 2000 только ЭГ, и перемещенные госпитали были в последующем использованы в медицинском обеспечении наступательных операций Красной Армии [1, ч. 1].

Количество коек в ЭГ постоянно возрастало: к 1 октября 1941 г. в них насчитывался уже 1 млн мест, а к 1 ноября 1944 г. – почти 2 млн. По постановлению Государственного комитета обороны от 22 сентября 1941 г. обслуживание раненых в тылу возлагалось на гражданских медиков, а на фронте – на военных медиков. Тыловые ЭГ переходили в полное подчинение Наркомздрава СССР, забота о лечении находящихся в них раненых была возложена на гражданских медиков [1, ч. 2.2].

В начале 1942 года были созданы специализированные ЭГ – нейрохирургические, челюстно-лицевые, для лечения ранений органов грудной и брюшной полостей, глазные, ушные. Затем уже появились сортировочные госпитали, и система специализированных ЭГ приобрела законченный вид.

Подвижнический труд медиков ЭГ помог добиться уникальных результатов: в 1942, 1943 и 1944 годах из тыловых госпиталей было возвращено в строй соответственно 56,6, 60,8 и 47,7% раненых. Общий итог деятельности ЭГ таков: 57,6% раненых возвращены в строй, 4,4% – отправлены в отпуск, 36,5% – уволены в запас и демобилизованы, 1,5% – умерли [1]. Сталинградская госпитальная база за июль 1941 г. – июль 1942 г. приняла 225736 раненых и больных, возвращены в строй 185 тыс. человек, т. е. 81,9% [4, с. 129].

Вместе с тем в начальном периоде Великой Отечественной войны наибольшие трудности при формировании ЭГ возникали с хирургическими кадрами, о чем пишет в своих воспоминаниях С.Л.Тыдман – начмед и старший хирург Сталинградского госпиталя 1584: «Трудности заключались еще в том, что в госпитале работали в основном врачи, совершенно не владеющие хирургической техникой, – терапевты, венерологи, некоторые пришли к нам после эвакуации с запада» [8].

Если общий недостаток врачей можно было в какой-то степени восполнить путем ускоренных выпусков студентов старших курсов мединститутов, что только в 1941 году дало более 30000 врачей, то для устранения некомплекта в хирургических кадрах нужна была еще и их подготовка на практической работе, которая была организована в широких масштабах и ее прошли тысячи врачей [1, ч. 4.1]. И в действующих госпиталях в периоды кратких затиший или при переформировании шла постоянная учеба врачей и медсестер. Отрабатывались хирургические приемы и уход за ранеными [2, c. 101, 141].

Благодаря этому к концу второго года Великой Отечественной войны, несмотря на боевые потери среди хирургов, обеспеченность хирургическими кадрами по всем фронтам составила 63,8%, причем в учреждениях войскового и армейского районов, где решалась судьба сотен тысяч раненых, укомплектованность хирургическими кадрами была равна 72 – 74%, женщины-хирурги в этих учреждениях составляли всего лишь около 30%, в то время как в ЭГ, укомплектованность хирургами только на 58,5%, 50% из них были женщины.

В первый год войны хирурги некоторых фронтов нередко прибегали к различной тактике и методам лечения огнестрельных ран в зависимости от предыдущей научной школы, что недопустимо в военной медицине.

Для исправления настоящего положения начальник Главного военно-санитарного управления Е.И.Смирнов в декабре 1942 г. дал жесткие специальные указания начальникам управлений фронтов.   «Имею сведения, – говорилось в директиве, – что главные хирурги применяют методы лечения раненых, которые не предусмотрены нашими указаниями. Предлагаю: 1. Запретить отсебятину в военно-полевой хирургии. 2. Всякое нововведение должно проводиться только с разрешения Главвоенсанупра» [2, с. 102].

Вместе с жесткими установками по ведению раненых вводились и новые, ранее не применявшиеся, методы восстановления здоровья. В армиях 4-го Украинского фронта в течение полутора лет применялась свежая бычья кровь – гемокостол. Прием ее по 100 – 200 гр. 2 – 3 раза в день улучшало общее состояние, быстро очищало раны, ускоряло заживление. 16 мая 1944 г. был издан приказ № 220 Главного военно-санитарного управления и военно-ветеринарного управления об организации в армейских и фронтовых районах пунктов получения свежей крови от животных доноров [2, c. 184].

На заключительном этапе Великой Отечественной войны квалифицированная хирургическая помощь почти 90% раненым оказывалась в первые 8 часов после ранения, тогда как в зарубежных армиях этот показатель равнялся в среднем 12 часов [1, ч.4.1].

В ходе войны получила широкое развитие и четко оформилась организационно-специализированная помощь по 18 – 24 различным медицинским специальностям, в том числе и для легкораненых [3, c. 16]. Госпитали для легкораненых (ГЛР) были организованы как военная часть (роты, взводы) с чисто военными командирами. В них легкораненые не только лечились, но и продолжали совершенствовать свой военный опыт (стрельба, изучение военной техники, строевая подготовка, политзанятия и т.д.). Раненые и больные, направляемые в ГЛР, имели предназначение вернуться опять в войска своей армии либо своего фронта, в зависимости от подчиненности госпиталя [1, ч. 5].

Таким образом, во Вторую мировую войну медицинская служба стала ощутимым поставщиком резервов воюющих армий. При этом поставщиком опытных, хорошо знающих военное дело, обстрелянных кадров. Так, в первом полугодии 1944 г. медицинская служба 1-го Украинского фронта возвратила в строй после окончания лечения столько личного состава, что его было достаточно для укомплектования 50 дивизий того времени [1, ч. 5].